ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ
Биография:
«Наверное, ужасно сознавать, что время заставит тебя предать все, во что ты сейчас веришь.»
Пожалуй, удобно, что в детстве не знаешь всего. В детстве читаешь книжки – не всегда подходящие твоему возрасту и стандартным требованиям крупного шрифта с картинками, но можешь узнавать новое, узнавать постепенно, без слетевшего с горы айсберга. Потом получаешь брата, с которым удивительно сходятся интересы, удивительно сходится умственное развитие и получается, действительно, подружиться.
Забавно судить об этом с высоты прожитых лет, но в детстве они, на самом деле, были близки. И время бежит неуловимо быстро.
В девять лет впереди еще вся жизнь, но… Старшему Холмсу уже неожиданно есть о чем задуматься, к чему стремиться. Рождение третьего сына для него остается почти за кадром, возиться с орущим ребенком он не видит ни малейшего смысла, а излишнего внимания он никогда особенно не требовал. Последнее, к тому же, у него вопреки стандартам вполне остается – своими достижениями он привлекает его более чем. Зато понемногу начинают ломаться отношения с братом. Неуловимо, почти неосознанно – в девять лет не задумываешься о том, как строятся, как поддерживаются отношения и связи, а просто живешь.
Кто знает, может, с Майкрофтом у них сложилось бы все иначе, останься их всего двое. Вселенная плохо прощает временные парадоксы и возможные тогда вероятности можно проигрывать лишь в собственном воображении. Уже абсолютно бессмысленно.
«Тот, кто не лезет вверх, тот падает вниз, это верно. Но и тот, кто лезет вверх, тоже падает вниз…»
Жизнь – череда взлетов и падений. Это неизбежно, это, так или иначе, все равно утягивает вверх, если не забывать, что карабкаться все равно нужно продолжать. Шерринфорд выбирает неожиданно странный путь и после школы отправляется в армию.
И на этот момент их отношения с Майкрофтом окончательно терпят крах.
В человеке не может жить одно зло или одно добро, это - несомненно, бесспорно, доказательно. Доказательно, что зло есть в каждом. Легко и просто на «раз-два». В каждом человеке оно свое.
В Шерринфорде оно одно – интересующееся, любознательное, жаждущее до развлечений.
В Майкрофте, например, совсем другое, запуганное, терзаемое, наверняка, угрызениями совести. А может, Шерринфорду просто очень хотелось верить, что тому было не все равно, когда он подписывал бумагу? Кто знает. Это то немногое, что уже никогда не выйдет признать с полной уверенностью, не удастся узнать наверняка. Доверие между братьями расклеилось самодельным змеем слишком давно, и врать может каждый.
Хотя, кто знает, может это и к лучшему - в мире есть слишком много вещей, которые лучше никогда не знать.
«Зло» Майкрофта еще тошнотворно рационально – еще в школе – уже слишком. Это почти скучно, почти банально и без малейшей толики фантазии, впрочем, от нее Майкрофт отказался, как только подобрал карьеру.
Умирать не так уж страшно - весело, необычно присутствовать на своих же похоронах – пускай и, через подставных лиц и посредством рассказов. Появляться слишком рискованно и абсурдно настолько, что становится смешно от одной мысли. И немного обидно. На брата, за брата – который верит настолько просто. Серьезно?
Майкрофт подыгрывает – удачно, успешно… удивительно понимает его с полуслова, даже после стольких лет отсутствующих точек соприкосновений. Этому почти хочется аплодировать.
Разве что, отомстив прежде.
Он любит брата. Ценит его. В какой-то мере, благодарен, потому что тот играет свою роль в живой-шахматной партии на отлично – расскажи он ему все, получилось бы слишком ненатурально, наигранно – слишком много проблем с чужими идеалами и излишним честолюбием. Амбициозность – хорошее качество, в меру предсказуемое, но достаточно опасное для сотрудничества. А вот работать со страхом – всегда проще.
Короткое письмо, задушевная семейная переписка. Короткий намек на то как просто разрушить все щелчком пальцев, и voilà. Брату даже удается провернуть это почти нечаянно. Простым совпадением – которых через руки политиков проходит тысячи ежедневно.
Майкрофт, в какой-то мере, способствует строению характера, взрослению. Шерринфорд не удивляется, что тот ставит карьеру превыше всего, скорее играет на этом, но… Честно говоря, тогда еще, действительно, не уверен, совсем немного верит. Ждет нестандартных вариантов, помнит про семейную гениальность, абсурдно-глупо помнит детства. Предполагаемый пасьянс предполагает больше одного варианта, но… Конечно, зачем обходить самые легкие.
Если во имя идеала человеку приходится делать подлости, то цена этому идеалу — дерьмо. Майкрофт, действительно, способствует развитию характера.
И желания мести.
«Смерть» позволяет очеркнуть небольшую полосу, перелистнуть страницу прошлого и позволить себе рисовать любое прошлое-настоящее-будущее. Просто исчезнуть и начать новую – старую жизнь. Открытые горизонты, открытые перспективы, и за душой лишь пара-тройка лишних связей и минимальные средства на первое время.
Это как квест, который либо проходишь, либо падаешь как снег на голову брату и говоришь «здравствуй». Это получилось бы неплохо,
Можно сделать ставки, что сыграть на чувстве чужой вины и собственного раскаянья можно более, чем успешно.
Только это не цель. Не та цель. А к чему нужны лишние цели?
Шеринфорд вполне достигает основной – одной из: основывает вполне успешную корпорацию «Vertex». Во вторую он аккуратным почерком вписывает «Возвращение долга любимому брату». Холмс достигает успехов, остается в тени и не гонится за популярностью. В отличие от братьев он не стремится даже к мнимой известности, ну… полученная случайно и в процессе достижения чего-либо – не особенно считается.
• Корпорация «Vertex» известна на мировом рынке как производитель высококачественных лекарственных препаратов. Компания по праву заслуживает звание - производитель будущего. Выпускаемые ею лекарства отвечают всем стандартам качества. Vertex выпустила на фармацевтический рынок не одну вакцину от самых опасных заболеваний, но мало кто знает, что учёные корпорации сами производят биологическое оружие, сотрудничая сразу с несколькими террористическими группировками.
Характер:
«Как поступают люди с головой: они ни во что не верят и никого не жалеют»
Это можно забрать в девизы всех Холмсов, по крайней мере, обоих старших. Майкрофту наплевать на жертвы, необходимые для поддержания безупречной репутации. Шерринфорд не гонится за репутацией с той же паникой, но пойдет по головам.
С младшим братом все выплетается не так. Шерлок наплевательски относится к окружающим, но все же слишком ребенок, капризный, невоспитанный ребенок, которому уделяли слишком много внимания и мало воспитания. Он еще не умеет ходить по трупам, и слишком подвержен любви к загадкам и своему хочу. Лишний труп – это ошибка, а не шаг. И, наверное, поэтому, он меньше всего интересен Шерринфорду. Ему бесполезно мстить – он, что тогда, что сейчас был ребенком. Он не то, что не участвовал в этом, даже не предполагал.
Грешно отрицать, что у него превосходно развита дедукция, интуиция и умение рационально мыслить, только вот, он слишком узконаправленно стремится ее использовать, что делает его слишком предсказуемым, оставляя простор для фантазии и десятки обходных путей, позволяющих не пересекаться. В конце концов, не младшим братьев пытаться перепрыгнуть выше планки старших.
«Человек создан для того, чтобы мыслить» (с) Стругацкие А. и Б.
И в таком случае, Шерринфорд человечнее всех и каждого, таких умственных способностей индивида найти — та ещё задача. Его боится даже Майкрофт боится, не так, как Магнуссена или Мориарти или Шерлока, с которыми от в принципе может потягаться — а боится настолько, что ещё два десятка лет назад попытался уничтожить как угрозу. Двадцатилетнего парня, который был старше всего на пару лет.
Шерринфорд гениален. Причём, в отличие от младших братьев, от его социальных качеств из-за гениальности не убыло. Само собой, он все же кажется немного странным, но умудряется оставаться при всем при этом тем – кто нравится людям. Он не избегает общества, он умеет с ним работать, умеет использовать: для него это всё — инструменты для достижения своих целей, и ему это искренне интересно.
И, тем не менее, едва разделавшись со школьным образованием, он отправился в военную академию, чтобы изобретать новые методы эффективного убийства людей.
Ну, он всегда был немного жестоким. Впрочем, а кто из братьев Холмсов, не был?
Человеческая жизнь — ценность сомнительная. Он успешно направил свою тягу к массовым расстрелам в нужное русло, подавшись в военные. Тем не менее, от стереотипного вояки очень далёк.
По характеру — в нём есть немало от Мориарти. Он в первую очередь веселится. Дело в том, что человеку его мозгов скучен обычный досуг, такой как «сходить в кино» - его веселят международные конфликты, террористические группировки и прочее.
Он не идейный, он просто играется… скажем, в Call of duty в реальном времени на реальных событиях.
Месть – в какой-то мере, тоже «по-приколу». Хобби. Развлечение. А еще, никто не имеет право обижать старшего из Холмсов и уходить безнаказанным. Даже собственный брат. …Хотя, не так: особенно, собственный брат.
Можно указать несколько завышенную самооценку. Он, действительно, умнее – они, можно признать, умнее. Но в отличие от того же Майкрофта он не делает скидок на то, что это «просто люди». Здесь можно провести первую параллель с Шерлоком, пожалуй.
Шерринфорд не действует втихую – у него есть планы, расписанные по нотам, а красивую реализацию предпочитает провернуть с шиком.
Он философ. Он знает, как все вокруг малозначимо и неважно в масштабах целой вселенной, поэтому просто наслаждается самим процессом. Шерринфорд действует не ради выгоды, власти, чего-то ещё — это все приходит, но скорее бонусом. Да, у него есть амбиции, и он постоянно куда-то карабкается, что-то делает, но, в отличие от Майка, он совершенно не придает значения своим успехам. Разве что самому факту: Да, я сейчас свергну британское правительство — потому что могу.
Майкрофт удавиться готов за последствия, а Шерри — Шерри весело.
- Понимания этого вашего у меня теперь вот сколько! - Андрей постукал себя ребром ладони по кадыку. - Все на свете я теперь понимаю. Тридцать лет до этого понимания доходил и вот теперь дошел. Никому я не нужен, и никто никому не нужен. Есть я, нет меня, сражаюсь я, лежу на диване - никакой разницы. Ничего нельзя изменить, ничего нельзя исправить. Можно только устроиться - лучше или хуже. Все идет само по себе, а я здесь ни при чем. Вот оно - ваше понимание, и больше понимать мне нечего… Вы мне лучше скажите, что я с этим пониманием должен делать? На зиму его засолить или сейчас кушать?…
Наставник кивал.
- Именно, - сказал он. - Это и есть последний рубеж: что делать с пониманием? Как с ним жить? Жить-то ведь все равно надо. |
