прототип: michael sheen;

И создал Бог землю, и увидел Бог, что это хорошо (Бытие 1:10).
За первые семь дней было создано множество невероятных вещей, были определенны вечные (в самом ближайшем будущем) понятия Добра и Зла. Незыблемые. Несокрушимые. По разные стороны, как инь и янь, как черное и белое. И вряд ли им было суждено в будущем когда-либо сидеть за одним столом и делить на двоих одну бутылку чего бы то ни было. И стало так. «Забавно, если я сотворил добро, а ты – зло, а?»

Делить в самом деле не пришлось.
У Кроули всегда была при себе вторая, после того как они разливали первую.

И они враждовали.
Настолько, что за шесть тысяч лет уже выработались собственные договоренности, поделили порядок, обрисовали приблизительное расписание, а потом, что не так уж и удивительно, что однажды они закончили в каком-то ресторане. Ну, тогда еще не было ресторанов. Но они, конечно, нашли.

Нельзя быть ангелом и не верить в людей, — в смысле, наверное, для некотрых из них возможно это и было допустимо, но лично для Азирафеля это была непостижимая аксиома. Такая, что не поддавалась никакому сомнению. Такая же, как правдивая правда о том, как создавалась Вселенная. Так или иначе, Азирафель верит. Верит в благие ростки в каждой душе, верит в благодетель, поистине всей душой болеет и восхищается тем, как у них это все получается. На какое сострадание и благие поступки люди способны. Иногда и не только на них. Это скорее больно колет.

Раз в полсотню другую лет на Азирафеля могло накатить, что насколько богоугодным поступком является их знакомство (поддерживаемое, а не проклинаемое всеми правдами и неправдами). Иногда он терзался совестью и смутным чувством неопределенности. Однако не оставалось сомнений, что так или иначе все шло согласно Божьему Плану. И, признаться, сложно не привыкнуть к тому, кого видишь добрую уйму лет.

Неудивительно, что в их, некотором — удивительном и в меру неожиданном тандеме, Азирафель выступал за глас совести. Добра, если хотите. Кроули занимал несколько иную позицию, что так же неудивительно. Спонтанных поступков, решений. Искушения. На которое очень редко, но не совсем никогда, Азирафель с достоинством и все еще верой — порой и искушался.

За это Кроули порой делал почти добрые поступки. Там, не давил уток, выезжая на трассу. Иногда что-нибудь еще. Азирафель считал это неплохой негласной сделкой. И, конечно, не будем о том, что иногда искушаться, особенно в питейных заведениях, могло быть не так плохо. И музыка. Музыка, честно говоря, выигрывала много кругов от божественной.