идеалистическая картина мира по обширной экскурсионной программе для кеи — честно говоря, оригинально выглядела немного иначе. ну, честное слово, не сказать, что дино сделал небольшую дипломную работу на этот счет и выучил by his heart, но. но там определенно не было ничего похожего на «напиться в дрезину и распластаться по плечу своего ученика».
или было?
честно говоря, мысли сейчас немного путались. такие. да и ноги, выдавали не меньшие фортеля, что заставляло о них думать с некоторым осуждением.
с̶т̶р̶а̶ш̶н̶о̶ ̶п̶р̶е̶д̶с̶т̶а̶в̶и̶т̶ь̶ ̶ч̶т̶о̶ ̶д̶у̶м̶а̶л̶ ̶о̶ ̶н̶е̶м̶ ̶к̶е̶я̶.
возможно, он узнает это на утро, и вместе с похмельем будет слушать выверенное возмущение хибари. он вполне допускает такую возможность.
он просто хотел показать ему город, а дальше все как-то закру_. потом узнал, что кея никогда не напивался и никогда не был в баре — мельком узнал, в самом деле, скорее даже по случайности и даже не сразу воспринял. то есть, да, кея не образец социально адаптированного поведения, но, серьезно, кто в его возрасте так не делает. и дино думает, что ввиду отсутствия у кеи фигуры взрослого, которого он уважает, он просто обязан привнести такой опыт в его жизнь. ну, лучше же напиваться под присмотром друга или наставника.
…вот дино, повезло в этом плане даже несмотря на отсутствие ромарио.
впрочем, ромарио и еще пара ребят сидят во-н в том конце зала, и дино немного неловко, но в то же время, это кажется не самым плохим вариантом.
он не уверен, отметил ли это кея, и почему-то думает, что если да, то это немного неловко. знаете, как если идешь на свидание под присмотром родителей.
— кееея, — говорит, растягивает гласные в его имени.
вспоминает азиайщину, в смысле, японские традиции, и добавляет, — кун.
честно говоря, ему нравится, как это звучит, как перекатывается на языке. имя кеи можно тянуть и тянуть. в детстве дино очень любил тянучки. совсем в далеком-далеком детстве.
ему совсем капельку интересно, как так вышло, что хибари еще не летит тонфа ему в лицо или под ребра. слегка удивительное попрание традиций, но не сказать, что он имеет что-то против. но сам феномен выглядет интересным, и, уткнувшись подбородком в стакан, дино вырисовывает что-то пальцем на столе (ой, прости, кея, это твой рукав?) и размышляет отчего.
может быть, кея тоже немного пьян.
может быть, он просто его немного любит.
ведь нельзя же его не любить? 
— ты у меня такой прекрасный, — and he says what he means. he means what he says. вот эта вся охуенная классика закулисных разговоров, дипломатических выступлений — это не про них.
каваллоне так отчаянно любит братишку тсуну и всю вонголу, за эту невозможную открытость, и, самое главное, возможность себя вести вне всех дипломатических норм. в мире мафии таких людей можно пересчитать по пальцам.
даже вонголу стоит конкретизировать — та новая вонгола, которая пока только осознает и признает себя. дино испытывает то искрометное чувство ностальгии, которое на данной стадии опьянении хочется кружить, холить и лелеять.
но он все еще не достаточно склонен к суицидальным наклонностям, что бы о нем не могли подумать, учитывая как он порой путается в ногах даже будучи абсолютно трезвым …так вот, не достаточно склонен к ним, чтобы кружить, скажем, того же кею.
вовсе, кстати, не по тому, что он рационально предсказывает возможность упасть вместе с ним.
(кея ведь всегда поймает) для того, чтобы прибить самому, но, тихо, это совсем другая история.
— извини, я просто очень рад, что ты приехал.
чистейшая правда.
и все не так плохо, то есть, да, он немного нетрезв, но все еще способен здраво мыслить, про здраво рассуждать, well, he doesn’t really often do this in general.
«тебе нравится италия?» — думает над поддержанием диалога, но это, да, как-то совсем уж банально.
— кея-кун, о чем ты мечтаешь?