| — sailor moon —
✦ пересменщики*
так, я танцую вокруг того, что он сначала на усаги и ко делал фи и шеймил, а потом узнал, что делает ночами.
но если что, дайте мне пинка, я отдам вам денег за твенка.
герой моих детских снов спас землю и был таков.
загадка перехлестывается с прошлым и нынешним, вечным и мимолетным. оставляя за собой флер таинственности, мамору шагает по собственной истории вперед, не помня, с чего она начиналась.
и предназначение окатывает ледяной водой, когда до него дознаешься.
→ мастер искрометных появлений. торжественных фраз. момента “ну, я здесь постою красивый, а вы, давайте, мир спасайте”. красив в моменте, таинственен в исчезновении.
→ живет с проблемами адаптации, что-то помню, но уже забыл что. поисками себя, поисками прошлого, поисками предсказания будущего — но вот когда находит, думает, датыжечерт. и искать, конечно, искал, а вот, что с находкой делать, подумать как-то забыл.
→ лучше многих знает, что такое, когда твое прошлое “я” забыло отключить будильник на пять утра воскресенья. только ложишься спать: а там девушки мир спасают. и хочешь не хочешь, а у тебя репутация с прошлой жизни, помнишь не помнишь, но поддерживай.
→ появляется черт знает когда, потому что поди еще взломай замки в этих цветочных магазинах.
→ “ты спросишь приду ли я хоть раз вовремя и уйдешь не дождавшись пока я закончу выбирать, какой оттенок этих роз подходит лучше к моим глазам”.
→ тяжело пережил что он не пидор предписанное будущее и пытается с этим жить, но очень нелегко, конечно.
→ знает, что главное в девушке — загадка.
→ неофициально соревнуется с усаги за звание принцессы, неофициально — потому что, всем все понятно ведь (что главная принцесса здесь он).
→ холодный, но горячий, нравишься, но терпеть тебя не могу. в общем, живет с внутренним мальчиком-цундере под сердцем (мамору чиба), где усаги нам не нравится, поэтому ночью мы бежим, срывая покровы, к ней, первым рейсом. и подкатываем.
→ герой девичьих грез.
→ «славный, пассивный и соответственно полностью неэффективный» ™
пример поста вина отдает сырой горечью.
прошлое выворачивает наизнанку, оставляя снаружи останки, которые время никак не обратит в пыль, огонь в пепел, земля… не примет. не принимает. ты совершил столько ошибок, дайн. тебе их никогда не искупить, тебе — никогда. глядя на люмин он видит ошибки прошлого, обманчивую надежду на прощение в настоящем, (которая его ни за что не спасет) ту, которой он не заслужил и не заслужит никогда. в итэре, наконец, добираясь, он видит свою смерть, снова ошибки и все то, что он должен был сберечь и сохранить. не сберег.
люмин — это ежедневное напоминание. свет в тусклом, заполненном тенями, баре, и напоминание: себе, ей, им. то, что дайн улавливает отголоском: каким был итэр, когда они впервые встретились, каким бы он мог быть сейчас, не переломай прошлое и его. она кладет руки на стол, наклоняется вперед и говорит без тени сомнения, что найдет брата, и он ей верит, верит и сочувствует. дайн знает совсем немного больше и тоже хочет найти ее брата. когда она говорит, бередя прошлое, он смотрит и даже вставляет какие-то фразы. это оказывается и проще, и тяжелее, чем он ждал. это оказывается так похоже.
итэр — заслуженно ненавидит его, и это ломает, опустошает, вдавливает виной и при всем при этом, он не может отвести взгляд. при всем при этом — он бы больше всего на свете хотел, чтобы это выглядело иначе, но готов менять свою жизнь на сколько угодно подобных встреч. даже, если все что ему остается, это собственная вина и чужая ненависть. дайн ненавидит, что ни тогда, ни сейчас, он не может отдать жизнь, чтобы все исправить. она никому не нужна.
он выворачивает из себя эту страницу прошлого, подаваясь вперед, но не считая себя в праве быть частью разговора. раньше он бы протянул руки вперед, встряхнул бы, спросил, вспомни, сколько ты ее искал, как захлебывался криком, итэр. не смей заставлять ее (себя) проходить через это. сейчас он здесь. и он не делает ни единого шага.
он бросается вперед, в закрывающийся портал.
чувствует вину перед прошлым за настоящее и наоборот.
он выволакивает прошлое перед люмин, замирает перед ней в разбитой безысходности и говорит, но не договаривает, говорит, пуская туда, где так давно никто не был, говорит и спускается на нижние уровни разлома. не может не восхищаться тем, как этот ребенок [ эти неприкаянные ] рвется спасти и защитить. он видит в ней отражение итэра, умирая из раза в раз и чувствуя, как агония растягивается.
он врет в глаза о том, что портал закрылся, и делает вид, что, когда портал закрылся на самом деле, что тот короткий разговор, который он себе украл — тот не растоптал его насмерть. считает, что врет, когда уходит, обещая возвращаться. он уходит, сделав свои выводы, но, наверное, есть какое-то его личное проклятие в том, что за ней (ним) он всегда возвращается.
он не пытается никого никем заменить, но мечется будто в зеркальном лабиринте, где одно отражение другого. где в зеркальной глади [ твоих глаз ] можно утонуть. напоминая себе, что близнецы — разные люди, он накладывает воспоминания и рассказы одного на реальность другой и бьется о зеркальные стены, не находя выхода. затерявшись в лабиринте, не желая находить его на самом деле.
по дороге из мнимой [ такой реальной ] смерти так легко заблудиться.
по дороге, выложенной из разбитых надежд и собственных ошибок, дайн выкладывает еще одну, неизменно ведущую к итэру. чтобы замереть перед ним, склонив голову, склонившись, будто вокруг не кромешный хаос, с изломанным [ ломающим ] “прости”.
чтобы теперь всегда находить.
[ возвращаться ]
спасти
| |
